Новости

Рак остался без сопровождения

Российские онкологи обеспокоены тем, что Минздрав не включил в клинические рекомендации на следующий год профилактику и терапию осложнений после лечения рака, а также молекулярно-генетические и другие исследования. В результате пациент, получивший дорогостоящую терапию, может погибнуть из-за того, что больница не имеет права закупить для него «копеечное лекарство» от осложнений, предупреждают специалисты. Противораковые организации написали письмо министру Михаилу Мурашко с просьбой разобраться в ситуации. В Минздраве напомнили “Ъ”, что клинические рекомендации разрабатывает профессиональное сообщество, а ведомство их либо принимает, либо возвращает на доработку.

Российское общество клинической онкологии (RUSSCO), фонд «Вместе против рака» и другие противораковые организации заявили, что целый комплекс медуслуг — профилактика и терапия осложнений, связанных с лечением рака,— не вошел в клинические рекомендации Минздрава. Это регламент действий врача по диагностике, лечению и профилактике заболеваний, который помогает принимать правильные клинические решения. С 1 января 2022 года оплата медицинских услуг по системе ОМС будет возможна только в том случае, если стандарт оказания медпомощи основан на утвержденных ведомством клинических рекомендациях. Это следует из федерального закона №489, вступившего в силу в 2019 году. Онкологи направили письмо министру здравоохранения РФ Михаилу Мурашко с просьбой разобраться в ситуации (есть в распоряжении “Ъ”).Врачи отмечают, что сегодня онкоклиники не могут госпитализировать больных с побочными осложнениями, так как страховая компания не возместит расходы на их лечение. При этом зачастую цена вопроса настолько незначительна, что медучреждения порой оплачивают расходы из собственного бюджета.

В иных случаях, указывают специалисты, пациент, получивший дорогостоящую химиотерапию, может погибнуть из-за того, что больница не имеет права закупить для него «копеечное лекарство» от осложнений. Проблема лечения осложнений противораковой терапии и его оплаты «очевидна и известна давно», отмечает онкоуролог, президент фонда поддержки противораковых организаций «Вместе против рака» Баходур Камолов. Но системных решений, по его словам, со стороны Минздрава «не видно». «Пока что только профилактика и лечение фебрильной нейтропении (острого опасного для жизни состояния) оплачивается должным образом. Однако онкопациенты сталкиваются и с другими осложнениями. Среди них патологии костной ткани, хронический болевой синдром, дерматологические и сердечно-сосудистые осложнения и ряд других»,— говорит господин Камолов.

«Больного с иммуноопосредованной диареей скорая помощь везет в инфекционный стационар, и мы прекрасно представляем, чем там закончится дело»,— обрисовывает ситуацию главный научный сотрудник отделения клинической фармакологии и химиотерапии НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Алексей Трякин. По его словам, есть «огромное количество» побочных эффектов, которыми ни терапевты, ни инфекционисты не могут полноценно заниматься: 

Онкологи с удовольствием взяли бы лечение на себя, если бы это оплачивалось. Но нет тарифов на противорвотные препараты, на расходники и тому подобное».

Модератор рабочей группы по разработке клинических рекомендаций по раку молочной железы (создана профессиональным сообществом онкологов) профессор Людмила Жукова уверяет, что и в Москве с ее разветвленной сетью медучреждений врачи сталкиваются с той же проблемой. «У нас даже нет возможности оценить частоту этих осложнений, потому что такие больные не попадают в профильные онкологические клиники,— говорит эксперт.— Онколог не может положить пациента с осложнением, потому что у онколога нет тарифа».

Адвокат, вице-президент фонда «Вместе против рака» Полина Габай обращает внимание, что по объему финансирования федеральный проект «Борьба с онкологическими заболеваниями» является крупнейшей частью нацпроекта «Здравоохранение»: его финансирование до 2024 года составляет 969 млрд руб. (из 1,725 трлн руб.). Среди главных его целей — снижение смертности от онкозаболеваний и увеличение продолжительности и качества жизни больных. Однако, по словам госпожи Габай, эти цели «едва ли достижимы», если во время лечения пациенты, в том числе получившие дорогостоящую химиотерапию, будут умирать от осложнений.

Алексей Трякин добавляет, что онкологи уже пытались решить проблему. В частности, в феврале 2021 года RUSSCO направило в Минздрав уведомление о том, что разрабатывает 11 клинических рекомендаций по сопроводительной терапии. 

Нас уведомили, что их принять невозможно якобы потому, что нет таких диагнозов»,— говорит господин Трякин. По словам Полины Габай, Минздрав сделал вывод, даже не имея самих проектов клинических рекомендаций: «На чем был основан вывод Минздрава, для нас остается загадкой».

По словам Баходура Камолова, если регулятор не уделит проблеме «должное внимание», пострадают все участники процесса: «Врачи не смогут лечить, пациенты не смогут получать необходимую и квалифицированную помощь. В 2019 году во исполнение поручения правительства РФ регулятор возложил задачу разработки клинических рекомендаций на профессиональное сообщество, в итоге ее непосредственная реализация была поручена мне. Онкологи в короткие сроки и безвозмездно исполнили задачу, теперь же диалога с разработчиками нет». В пример он приводит инициированный профессиональным сообществом в июне круглый стол по теме сопроводительной терапии: представители Минздрава подтвердили участие, но на мероприятие не пришли.

В Минздраве не прокомментировали “Ъ” ситуацию с сопроводительной терапией, однако отметили, что клинические рекомендации разрабатывают медицинские профессиональные некоммерческие организации, после чего они представляются в ведомство для проведения экспертной оценки и подготовки экспертного заключения «с последующим их вынесением в научно-практический совет Минздрава России для рассмотрения на заседании и принятия решения об одобрении, отклонении или возвращении на доработку».

После публикации материала Минздрав прислал комментарий, в котором сообщил, что «пациентам предоставляется все необходимое лечение»:

«Действующими тарифами учтена возможность проведения сопутствующей терапии для коррекции нежелательных явлений (например, противорвотные препараты, препараты, влияющие на структуру и минерализацию костей и др.) и для лечения и профилактики осложнений основного онкологического заболевания. Отдельным тарифом (КСГ) предусмотрено дорогостоящее лечение таких осложнений онкологических заболеваний, как фебрильная нейтропения, агранулоцитоз. Также, выделен тариф (КСГ) для оказания медицинских услуг в случае, если больному необходимо проведение исключительно поддерживающей терапии и симптоматического лечения».

Автор: Наталья Костарнова

Фото: Роман Яровицын / Коммерсантъ

Источник: Коммерсантъ

Как ученые с помощью привычного томографа научились диагностировать заболевание крови у детей

Медики Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева в сотрудничестве со специалистами Philips Clinical Science впервые с помощью аппарата МРТ смогли оценить количественное соотношение жировых клеток и воды в костном мозге маленьких пациентов, страдающих острым лимфобластным лейкозом (ОЛЛ). МРТ-данные больных детей показали патологическое уменьшение доли жира в костном мозге. Планируется, что новая технология во многих случаях позволит отказаться от биопсии костного мозга, которая сейчас необходима для диагностики злокачественных заболеваний кроветворной системы, но при этом берется посредством болезненной пункции и порой чревата осложнениями. Эксперты, опрошенные «Известиями», отметили высокую точность и безопасность нового метода. Однако, по их словам, не всегда уменьшение доли жировой ткани может говорить об ОЛЛ.

Без болезненной пункции

Специалисты Национального медицинского исследовательского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии (НМИЦ ДГОИ) имени Дмитрия Рогачева совместно с Philips Clinical Science первые в мире смогли на практике испытать разработанную ими технологию количественной оценки концентрации жира в костном мозге детей с диагнозом «острый лимфобластный лейкоз» (ОЛЛ) с помощью МРТ-аппарата. Предложенный учеными метод позволит обнаруживать и оценивать нарушения в работе кроветворной системы без необходимой сейчас биопсии, осуществляемой посредством болезненной пункции костного мозга. Это особенно важно при работе с детьми.

«Возможность минимизировать количество болезненных процедур с помощью неинвазивного метода визуализации является важной задачей, особенно для пациентов детского возраста», — пишут ученые в статье, посвященной результатам исследования.

Острый лимфобластный лейкоз — это злокачественное заболевание кроветворной системы. Его доля составляет около 30% от всех детских онкологических заболеваний. На 100 тыс. детей приходится до четырех случаев болезни. При этом самое большое количество заболевших таким видом лейкоза — в возрасте до пяти лет.

Сейчас для диагностики заболевания используется биопсия: делается пункция и непосредственно забирается ткань костного мозга, которая затем подвергается анализу. Если во взятом материале количество бластов — незрелых клеток — превышает 25%, это может говорить о развитии патологии.

При этом в тканях костного мозга происходит видимое изменение концентрации жировых клеток и воды. Стандартная МРТ-диагностика позволяет увидеть на снимках изменения костного мозга, однако для постановки диагноза необходимо определить количественное соотношение в нем жира и жидкости.

— Мы рассмотрели модель костного мозга, которая в трубчатых и губчатых костях отвечает за кроветворение. Модель состоит из трех частей: воды, жира и клеточного состава, — пояснила заведующая рентгенологическим отделением НМИЦ ДГОИ имени Дмитрия Рогачева Галина Терещенко. — Мы решили использовать современные методы МРТ для ее анализа — и смогли количественно определить объем жировой ткани и воды.

Для решения этой задачи ученые использовали различные методики МРТ-визуализации: магнитно-резонансную спектроскопию и визуализацию химического сдвига (изменение сигнала в зависимости от химического состава вещества). С их помощью был проанализирован костный мозг подвздошных костей и поясничных позвонков 20 маленьких пациентов с острым лимфобластным лейкозом, а также костный мозг их 20 здоровых сверстников. Исследование показало у больных снижение концентрации жира на 90–95% по сравнению с группой здоровых. При этом ученым в пяти случаях не удалось определить количество жира посредством магнитно-резонансной спектроскопии, так как его концентрация у этих пациентов оказалась слишком низкой. Из этого авторы работы сделали вывод, что применение технологии визуализации химического сдвига для отслеживания патологий в костном мозге дает более надежный результат.

— Мы не планируем ставить окончательный диагноз «острый лимфобластный лейкоз» по МРТ. Однако по результатам таких исследований мы в случае сильного понижения концентрации жира сможем утверждать, что костный мозг соответствует поражению при ОЛЛ. Также мы получим возможность наблюдать, есть ли положительные изменения в костном мозге в ходе лечения, — подчеркнула Галина Терещенко.

Она добавила, что зато в группе пациентов с таким гематологическим заболеванием, как врожденная и приобретенная анемия, МРТ сможет «полностью заменить биопсию костного мозга».

Безопасно и информативно

Определение количества жира по данным МРТ уже достаточно давно используется в мировой практике. Однако сотрудниками НМИЦ ДГОИ имени Дмитрия Рогачева впервые была проведена оценка жировой ткани в костном мозге у детей с острым лимфобластным лейкозом, пояснил заведующий отделением рентгенологии Пироговского центра Олег Бронов.

— Одна из основных задач в современной лучевой диагностике — это замена инвазивных процедур на неинвазивные, — отметил Олег Бронов. — Тем более когда речь идет о детях. После любого инвазивного вмешательства, даже незначительного, есть риск получить осложнение, что крайне нежелательно для пациентов с серьезными гематологическими заболеваниями.

По мнению специалиста, полученные данные показали убедительную корреляцию между снижением фракции жира в костном мозге и наличием острой фазы ОЛЛ. Поэтому необходимо проводить дальнейшие исследования, чтобы стандартизировать методику, минимизировать ошибки, а также сделать ее доступной для всех специалистов. При правильном развитии технологии возможно избежать биопсии костного мозга и снизить количество осложнений. Также со временем с помощью МРТ можно попытаться еще и оценить эффективность лечения, не прибегая к болезненной пункции, заявил эксперт.

Предложенный учеными из НМИЦ ДГОИ имени Дмитрия Рогачева метод диагностики острого лимфобластного лейкоза по МРТ очень удобен и информативен, уверен заведующий кафедрой лучевой диагностики Института повышения квалификации медицинских кадров Дмитрий Измалков. Но изменения, которые удалось зафиксировать с помощью томографии, могут происходить и при других заболеваниях.

— Точность количественной оценки жира в костном мозге оказалась очень высокой, что обеспечивает надежность диагноза, сопоставимую с биопсией, — сказал Дмитрий Измалков. — Однако выявленные изменения не говорят о причинах патологического состояния. Мы не знаем, произошли они из-за лейкоза — или, может быть, другой болезни. Поэтому метод лучше применять на первых этапах обследования, когда еще не ясны клиника и диагноз пациента.

Наблюдая с помощью нового метода за патологическим уменьшением доли жира в костном мозге, можно обнаружить у пациента наличие болезни, а уже на следующем этапе можно будет принимать решение о необходимости биопсии, резюмировал специалист.

Источник: Известия

ESMO 2021. Краткий обзор первого дня конгресса и сессии сарком

   Конгресс ESMO - это самая влиятельная онкологическая платформа, разработанная в Европе для клиницистов, исследователей, пациентских организаций, журналистов и представителей индустрии здравоохранения со всего мира.

В сентябре стартовал ежегодный конгресс ESMO, который в этом году, как в прошлом, ввиду эпидемиологической ситуации в мире проходит в формате online. Несмотря на то, что живое общение, знакомства, обсуждение и дискуссии невозможно заменить digital платформами, стоит отметить, что online формат конференций становится все более популярен. Главным образом это объясняется доступностью материалов и, конечно, возможностью не отрываться от клинической практики.

В первый день конгресса тема сарком обсуждалась в формате коротких устных докладов по представленным в этом году клиническим исследованиям I/II фазы, а также крупным ретроспективным исследованиям.

Представлены крупные данные об отсутствии влияния гормональной контрацепции и беременности на риск прогрессирования или развития рецидива дисмоидного фиброматоза, что действительно важно для женщин детородного возраста, поскольку тактика активного наблюдения для пациентов с десмоидным фиброматозом находит все больше подтверждений [1]. Так, в проспективном наблюдательном исследовании французской саркомной группы, где активное наблюдение первично диагностированных пациентов с десмоидным фиброматозом послужило эффективным методом для более точного выбора показаний к лечению и, самое главное, избавления пациентов от агрессивного лечения, когда в нем нет необходимости [2].

Еще одна работа французской саркомной группы, в которой представлены очень интересные результаты ретроспективного анализа лечения CIC-DUX4 – второй по распространенности подгруппы круглоклеточных сарком высокой степени злокачественности после сарком Юинга [3]. В исследовании были проанализированы результаты лечения данного заболевания в двух группах: в первой пациенты получали лечения по рекомендациям для саркомы Юинга, вторая группа получала лечение для высокозлокачественных сарком мягких тканей. Данное исследование интересно тем, что является одним из первых по масштабности для такого орфанного заболевания, и демонстрирует важность коллаборации клиник и создания единой базы. В исследовании представлены данные французской базы NETSARC+.

Представлены первые результаты эффективности и безопасности нового препарата MAK683 – ингибитора комплекса PRC2, который опосредовано через SNF5 участвует в патогенезе эпителиоидной саркоме [4]. Это не первое исследование, которое демонстрирует важность изучения патогенеза сарком, но как нельзя, кстати, демонтирует это и для редких и трудно поддающихся лечению сарком.

В двух других работах были представлены данные об иммунотерапии сарком.
В первой работе предпринята попытка улучшить результаты лечения лейомиосаркомы и недифференцированной плеоморфной саркомы за счет добавления к пембролизумабу гемцитабина [5]. В настоящее время идет расширение когорты пациентов, после определения безопасной дозы гемцитабина, которая оставила 1200мг/м2.
В другой работе была проведена попытка определения возможных биомаркеров гиперпрогресии некоторых подтипов сарком при иммунотерапии [6]. К сожалению, этот вопрос остается открытым. Интересный вывод из работ, посвященных иммунотерапии, прозвучал при их обсуждении. Olivier Mir (Villejuif, Франция) предположил, что на основании как этих работ, так и ранее опубликованных, эффективность выбора моно иммунотерапии при саркомах (за исключением некоторых подтипов, например – альвеолярная саркома) не только дискутабельна для будущих исследований, но и этически спорна.

Впереди еще несколько дней конгресса, 18 сентября одна из лекционных сессий посвящена тактике лечения сарком и дебатам о влиянии гистотип-специфического лечения. И конечно мы ожидаем результаты крупных исследований, оставленных на последние дни ESMO 2021: эффективность регорафиниба при хордоме, миладеметана (игибитор MDM2) при интимальной саркоме и результаты исследования III фазы комбинации трабектедина и доксорубицина при лейомиосаркоме.

Автор: учредитель АСИС* врач-онколог, химиотерапевт А. Тарарыкова

1. Debaudringhien M. et al. Hormonal contraception and pregnancy and risk of progression or relapse in desmoid-type fibromatosis ( DF ). (1522MO)
2. Bonvalot S. et al. Initial active surveillance strategy for patients with peripheral sporadic desmoids : A multicentre phase II observational trial. (1523МО)
3. Mehdi B. et al. Patterns of care and outcomes of 64 CIC-rearranged sarcoma : A retrospective multicentre case-series within the French Sarcoma Group ( FSG ). (1524MO)
4. Bahleda R. et al. Phase I / II study of MAK683 in patients ( pts ) with advanced malignancies including epithelioid sarcoma. 2018. № June. (1525MO)
5. Smrke A. et al. GEMMK : A phase I study of gemcitabine ( gem ) and pembrolizumab ( pem ) in patients ( pts ) with leiomyosarcoma ( LMS ) and undifferentiated pleomorphic sarcoma UPS ). (1526MO)
6. Klemen N.D. et al. Biomarkers of response and hyperprogression in patients with sarcoma treated with checkpoint blockade. 2018. (1527MO)

Источник: Официальная страница АСИС в Facebook

*АСИС – Ассоциация специалистов по изучению сарком

“Дети вместо цветов”: школьники и учителя из СОШ #16 г. Орехово-Зуево собрали 80 тыс.рублей для МОО “Содействие больным саркомой”

“Дети вместо цветов”: школьники и учителя из СОШ №16 г. Орехово-Зуево собрали 80 тыс.рублей для МОО “Содействие больным саркомой”

   Ежегодно  на 1 сентября проводится акция “Дети вместо цветов”. Суть её в том, чтобы заменить большое количество букетов учителю на один, а сэкономленные средства направить на благотворительность.   

В этом году учащиеся средней общеобразовательной школы #16 г. Орехово-Зуево в рамках акции собрали 80 тыс руб. Все средства были направлены в МОО “Содействие больным саркомой”. Школа не в первый раз становится благотворителем: в течение года средства, вырученные на благотворителных мероприятиях и ярмарках школы направлялись на помощь больным.
   

МОО “Содействие больным саркомой”  благодарит ребят, родителей и учителей за неравнодушие и регулярную помощь организации.

Ренат Валиев: Без сотрудничества лечение сарком обречено на неудачу

Полгода назад в России была создана Ассоциация специалистов по изучению сарком. За это время ее членами сделано уже немало, а задачи ставятся амбициозные. Главная из них – объединить усилия врачей различных специальностей для того, чтобы улучшить качество медицинской помощи больным саркомой. Как говорит возглавивший новое профессиональное сообщество заведующий отделением опухолей кожи, костей и мягких тканей НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина к.м.н. Ренат ВАЛИЕВ, есть понимание, что без онкологов лечение таких пациентов обречено на неудачу. На местах связи между онкологами, нейрохирургами и травматологами разорваны, и Ассоциация намерена выступить объединяющим началом.

– Ренат Камараддинович, сколько специализированных на саркомах центров действует в России?

В Москве три центра занимаются комбинированным лечением сарком. Самый крупный с самой большой клинической базой и исторически самый старший – это отделение на базе Центра Блохина, которое я возглавляю. У нас 75 коек, опытные специалисты, которые начинали свою деятельность много лет назад. Это основной референсный центр. Второй – это МНИОИ им. П.А. Герцена (филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России), где есть отделение онкоортопедии, но оно значительно меньше – 14 коек. Его возглавляет академик Алиев Мамед Джавадович, который раньше работал здесь, в онкоцентре на Каширке. Отделение небольшое, но они в принципе обладают тем же спектром хирургических манипуляций, которые выполняются у нас. И есть еще отделение онкологической ортопедии в Российском научном центре рентгенорадиологии, которое возглавляет профессор Тепляков Валерий Вячеславович, он выходец из нашего отдела общей онкологии. В его отделении тоже реализуют все комбинированные методы лечения, но у них всего лишь 10 коек, поэтому возможности принимать пациентов не очень большие.
 
В силу исторически сложившихся обстоятельств мы рассматриваем себя как основной, главный центр, в котором аккумулирован весь имеющийся в онкоортопедии опыт, и работают специалисты, начинавшие еще под руководством академика Николая Николаевича Трапезникова – основоположника костной онкооортопедии в нашей стране. Наши стены, наши операционные и кабинеты помнят Николая Николаевича, и хотя живем мы сегодня совершенно в новой реальности, традиции и подходы великой школы Блохина-Трапезникова храним и соблюдаем. Усилиями сотрудников отдела общей онкологии в разные годы повсеместно были внедрены в клиническую практику принципы определения степени злокачественности сарком, разработаны различные режимы химиотерапии, определены прогностические группы для интенсификации пред/послеоперационной и профилактической терапии.
 
По России есть еще несколько центров – в Казани, Томске, Санкт-Петербурге. Их значительно меньше, чем нужно при имеющихся потребностях, несмотря на то, что саркома – крайне редкая патология.

В России ежегодно регистрируется около 10 000 новых случаев опухолей костей, что составляет 1% всех злокачественных новообразований.
 
Первичные злокачественные заболевания костной системы в большинстве случаев приходятся на социально значимый возраст и возникают у граждан молодого и среднего возраста.
Распространенность в структуре общей заболеваемости:
– Взрослые (мужчины) – 1 на 100 тыс.
– Взрослые (женщины) – 0,6-0,7 на 100 тыс.
– Дети – 3-5 на 100 тыс.
– США, Европа – 0,9-1 на 100 тыс.

– Главной задачей Ассоциации провозглашено объединение усилий врачей различных специальностей для того, чтобы улучшить качество медицинской помощи больным саркомой. Как будет выполняться эта задача?

Как я сказал, патология очень редкая и сложная. Саркома – одна из наиболее агрессивных злокачественных опухолей человека. Адекватным методом лечения сегодня является комбинированный подход, включающий индукционную (системную, регионарную) полихимиотерапию в сочетании с методами локального контроля опухоли (оперативное вмешательство, лучевая терапия).
 
В регионах врачи с нашими пациентами встречаются крайне редко, поэтому у них нет большого опыта, из-за чего возникает множество диагностических и клинических ошибок. Они начинают лечение не в той последовательности или делают операции не в том объеме, и это приводит потом к рецидивам, бурному прогрессированию болезни, ухудшаются результаты лечения и показатели выживаемости.
 
Например, в нашем отделении вертебральной хирургии, которое занимается лечением метастазов и первичных опухолей в позвоночнике, многолетняя статистика говорит о том, что лишь у 20% всех госпитализированных пациентов опухоль выявлена впервые, и они сразу попали к нам на лечение. Остальные 80% – это пациенты, которые были пролечены по месту жительства неправильно или неадекватно, и когда у них возникли рецидивы или осложнения, были направлены к нам. Получается, что к нам поступают самые сложные соматические пациенты, с осложненным анамнезом. Это очень тяжелый контингент, а «простых» пациентов у нас мало. Но и профессиональный уровень наших специалистов очень высок.

– В России есть еще Восточно-Европейская группа по изучению сарком. Будете с ними сотрудничать?

Эту группу возглавляет академик М.Д. Алиев, ей около 10 лет. Это профессиональное сообщество было создано на базе онкоцентра им. Блохина, у него по стране около десяти филиалов в небольших клиниках. Наша Ассоциация специалистов по изучению сарком – молодая организация, но планы у нас большие. Идея такая – увеличить информированность пациентов с саркомами, работая непосредственно с пациентским сообществом, и работать со специалистами, наращивать их информированность, сделать таким образом, чтобы процент диагностических и лечебных ошибок был сведен к минимуму.
 
Верну ваше внимание к цифре 80% неадекватно пролеченных или запущенных пациентов. До тех пор, пока эта драматичная и острая ситуация сохраняется, мы не можем успокаиваться. До тех пор, пока есть хоть один больной, который испытывает трудности или задержки в диагностике и лечении, нельзя сказать, что усилия являются лишними или избыточными, или что организаций слишком много.
 
Мы с Восточно-Европейской группой идем параллельными курсами, взаимно дополняем работу друг друга. Например, Восточно-Европейская группа сотрудничает с онкоортопедами по стране, мы же, проведя анализ обращений наших пациентов по месту жительства в регионах, поняли, что наши больные с костными и мягкотканными саркомами обращаются прежде всего к травматологам и нейрохирургам. Нога болит,  отекла или опухла – направляются к травматологу, с болями в спине – к нейрохирургу. На этом этапе в первичном звене чаще всего и возникают ошибки. Это больные не их профиля, они приступают к каким-то манипуляциям, совершенно не зная основ онкологии. И когда уже возникают осложнения, пациенты после длительного хождения по этой цепочке попадают непосредственно к онкологу. Поэтому мы себе определили другую область деятельности – работа с врачами первичного звена, со специалистами, к которым пациенты обращаются в самом начале.

–  А как вы с ними взаимодействуете?

Первым проектом Ассоциации стали межрегиональные мультдисциплинарные онлайн-консилиумы наших профильных онкологов с коллегами – нейрохирургами и травматологами, поскольку, как я  сказал, специалисты именно этих двух профилей чаще всего становятся первой инстанцией, куда обращаются пациенты с саркомами. Мы сейчас взаимодействуем с несколькими клиниками – это НИИ травматологии и ортопедии в Нижнем Новгороде, Нижегородский областной клинический онкодиспансер, Федеральный центр нейрохирургии в Новосибирске, Краевая клиническая больница №1 имени профессора С.В. Очаповского. Сейчас к нам присоединяется НМИЦ травматологии и ортопедии имени академика Г.А. Илизарова.
 
Мы с коллегами раз в неделю обсуждаем всех пациентов с опухолями костей, мягких тканей и позвоночника. Этот проект телемедицинских консультаций реализуется под эгидой Ассоциации и Центра Блохина. Но это не та телемедицина, которая в системе ОМС, и в которой еще очень много несовершенных моментов, она буксует, пациенты долго ждут ответа. Это наш самостоятельный проект, мы сами его придумали и по своей инициативе связываемся с коллегами. Заключаем трехсторонний договор, который подписывают руководители клиники, Ассоциация специалистов по изучению сарком и НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, и тем самым наше сотрудничество обретает официальный статус.
 
Врачи в названных клиниках собирают данные о больных с приема и докладывают нам в режиме онлайн-консилиума. В нашем онкоцентре собирается многопрофильный консилиум – около 15 хирургов, химиотерапевтов, радиотерапевтов, рентгенологов, то есть тех, кто непосредственно соприкасается с лечением этих пациентов. Совместно обсуждаем варианты тактики обследования и ведения больного. На каждой такой встрече успеваем обсудить 7-10 пациентов и дать рекомендации.
 
Это еще и очень хороший образовательный инструмент, потому что специалисты видят на клинических примерах реальные варианты решений, с чего начинать лечение или обследование. А главное, многопрофильный консилиум, когда можно оспорить мнение коллеги, исключить какое-то субъективное суждение о диагнозе, позволяет уменьшить число врачебных ошибок или вовсе их избежать. Имея наибольший онкологический опыт, мы прописываем варианты лечения, которые затем выполняются по месту жительства пациента. И получается, что ошибки, которые могли бы быть допущены, уходят, пациенты получают наиболее адекватное обследование и лечение.

– Что успели сделать за время после создания Ассоциации?

  Обсудили несколько сотен пациентов, которые лечатся по месту жительства в Краснодарском крае, Нижегородской, Новосибирской, Курганской областях, и тем самым исключили большое количество ошибок, которые могли возникнуть.
 
Оптимизировали маршрутизацию пациентов с саркомами. Из-за отсутствия грамотно выстроенной маршрутизации, плохо налаженных вертикальных связей раньше они доходили до профильного специалиста в течение 3-4 месяцев, а  бывало и  лет. На местах провести адекватную диагностику непросто, человека «маршрутизируют» вверх по иерархии учреждений. Поэтому путь пациента к онкологу был очень долгим, на этом пути делалось немало ошибок и упускалось время. Мы за счет своего проекта этот путь к онкологу существенно сократили. Пациент приходит к нейрохирургу, и сразу посредством телемоста этот нейрохирург получает консультацию профильного онколога. То есть путь, который занимал раньше полгода, сейчас сокращается до 1-2 недель. Уменьшается количество врачебных ошибок, осложнений, раньше начинается терапия. Вот основное, что мы сделали – улучшили результаты лечения этих пациентов за счет более рациональной маршрутизации.

– Ренат Камараддинович, ставит ли Ассоциация перед собой задачу содействовать разработке и внедрению инновационных подходов, усовершенствованию существующих стандартов в лечении сарком костей, мягких тканей и опухолей кожи?

  Наша ассоциация молодая, но профессионально амбициозная, в планах у нас есть участие в разработке клинических рекомендаций и внесение в них изменений. Уже на данном этапе мы этим занимаемся. Совместно с Восточно-Европейской группой по изучению сарком являемся референсными центрами по клиническим рекомендациям по лечению сарком костей и мягких тканей. Эта работа сейчас набирает обороты.
 
У нас большой научный потенциал, мы создали уникальную базу данных пациентов с саркомами, она сейчас единственная такая в России. Все врачи могут получить регламентированный доступ к базе, к данным по своим профильным пациентам. Например, сейчас у нас в базе 2,5 тыс. пациентов, потому что мы начали заполнять ее совсем недавно, около 10 месяцев назад. Участвуют в этом 5 клиник, вводят данные около 20 врачей-исследователей. При необходимости написания большой научной работы врачи, которые участвуют в данном проекте, получат возможность собрать научную информацию, скажем, не о 15-ти, а о 200-300 пациентах и опубликовать научную работу совсем другого уровня и научного смысла. Плюс любая уважающая себя клиника имеет какой-то реестр пациентов…

– Отсюда следующий вопрос – планируется ли создание Всероссийского регистра больных с саркомами?

План у нас именно такой – чтобы наш регистр стал общероссийским, общедоступным для профильных специалистов. Это требует ресурсов – временных, информационных и, конечно, финансовых. Все данные регистра хранятся надлежащим образом. У нас было много консультаций с Роскомнадзором касательно применения закона о защите персональных данных – все пункты и параметры этого закона нами соблюдены. То есть вся персональная информация о пациенте остается внутри той клиники, где проходит лечение. А в «облачной» базе, к которой имеют доступ специалисты, вся информация хранится в деперсонализированном виде. Так что, созданы все технические предпосылки для того, чтобы сделать ее общероссийской базой.

– Какой будет деятельность Ассоциации в области подготовки и повышения квалификации специалистов, занимающихся лечением сарком? Вы удовлетворены уровнем коллег?

Их очень немного, они специализированы и имеют достаточно высокий уровень квалификации. А вот уровень знаний о нашей специальности у тех врачей, к которым впервые обращаются наши больные, очень низок. Поэтому образовательная деятельность у нас тоже ведется, организуем обучающие вебинары и семинары, которые позволяют травматологам, нейрохирургам, врачам общей практики осваивать азы общения с нашими пациентами, базисные варианты лечения. Просто за полгода все объять невозможно, но постепенно, шаг за шагом, будем двигаться вперед.
 
Автор: Римма ШЕВЧЕНКО, корр. “МГ”.

Источник: Медицинская газета